Питаться с мужем раздельно. Это, конечно, не деньги делить – они общие. А
по-другому. Он готовит себе, а она себе.
Когда работали и воспитывали дочку, стол был общий. Жена приготовит, и
семейство садится обедать. За один стол. Из одной кастрюли. Иногда бывало:
приготовят, например, рассольник. И на три дня – обед готов. Или большая
сковородка котлет. К ним тушеная капуста или макароны. И тоже на несколько
дней.
Дочь выросла и вышла замуж. Супруги остались вдвоем. Какое-то время жили,
как привыкли. Она сварит - полнедели питаются.
Как вдруг все изменилось. Он приготовил борщ. В основе – фрикадельки. Затем
много свеклы и моркови после мелкой терки. Картошка. Пожаренный лук – тоже
много. А еще горсть чечевицы или фасоли. Небольшая банка томатной пасты.
Сухой укроп. Суть в том, чтобы ложка стояла.
Она попробовала и отказалась. Сказала, что ей нравятся жидкие супы. И
начала для себя супчики «создавать»: немного курицы, крупки и картошки.
Такие «произведения» он называл духовной пищей и смеялся над ними.
Степь: одно и то же
Дальше - больше. В его меню появился гороховый суп, который она ненавидела.
А в ее рассольник, к которому он, свою очередь, был равнодушен. С
молодости.
То же самое произошло и с ужинами. Муж ел в восемнадцать часов, и перед
сном горячее молоко. И его блюда – отварной горох или фасоль с томатной
пастой, а ее – пельмени или котлеты. Его стихия – растительные белки. Ее –
животные. То есть вкусы разошлись.
Разногласия на этом не закончились.
Она смотрит по телевизору или про животных, или старые фильмы, или
эстрадные концерты. Шоу Малахова и «Поле чудес».
Он считал все это «бабьими передачами», и включает на кухне компьютер.
Лекции о политике, путешествия, исторические и географические программы.
Ноль художественных фильмов. И много специальных передач по истории
искусства.
Вот так. Раньше все было общее. А сейчас такое странное разъединение. Если
она на кухне готовит, он сидит в комнате и ждет. И наоборот.
И отдых: она в комнате смотрит свое, он на кухне – тоже свое.
Говорят, что люди с годами становятся ближе. Наверное, так оно и есть. Но
некоторые супружеские пары на пенсии молчат неделями. В квартире, на
прогулке – везде. Даже доброго утра друг другу не желают.
Снова степь
Поговоришь с такими людьми. Пошутишь, почему, мол, не разводитесь?
Отвечают, что друг без друга не проживут. Важно физически ощущать, что жена
или муж рядом. Но едят раздельно, интересы разошлись, говорить не о чем,
обсуждать тоже нечего. Как будто духовное отчуждение произошло.
Она уходит к подруге или к дочери. Он с облегчением вздыхает, наслаждается
одиночеством. Ему уютно, что никто на него не смотрит. Никто рядом не
ходит.
Если он куда-нибудь уйдет, то и она «психологически отдыхает».
Очень странная форма близости. Необычная форма.
Они могут и поссориться. Причем бурно и жестко. В такие минуты желание
одиночества как мечта. Но пройдет нервное возбуждение, и они снова бродят по
квартире, как две тени, и молчат.
Изредка прозвучит: «Вынеси мусор». Или: «Не забудь купить сметану».
«Одиночество вдвоем», как писала Анна Ахматова.
Если бы им сказали в молодости, что такое случится, они вряд ли бы
поверили.
Комментариев нет:
Отправить комментарий