Сказала соседка и положила Анне на руки 9-месячного малыша....
Впервые за последние три года Татьяна Петровна опаздывала на работу. И
случилось то, чего больше всего боялась. Когда расчесывала свои длинные
черные волосы перед зеркалом в коридоре, рядом вдруг встала молодая
квартирантка Надя с расческой в руках и с такими же смоляными густыми
волосами и большими карими, как у нее, глазами.
Обе мгновенно замерли и, казалось, даже боялись пошевелиться. Девушка
внимательно рассматривала хозяйку квартиры в зеркале.
– Мы с Вами очень похожи, – первой нарушила она молчание.
– Да наверное, тебе показалось, – ответила 45-летняя женщина, наспех
оделась и направилась к выходу.
Уже по дороге решила сегодня на работу не идти. Из автомата позвонила
начальнику и отпросилась. Чтобы не терять времени, на автовокзал не уехала.
Троллейбусом добралась на окружную дорогу, чтобы попутками добраться до
одного населенного пункта.
Ведь сегодня утром девушка чуть не раскрыла, а может, и разгадала тайну,
которую родители так старательно скрывали от нее 20 лет.
История эта началась давно.
Анна Филиппова работала на ферме дояркой. После утреннего доения
возвращалась домой. А навстречу ей шла, покачиваясь, охмелевшая Габельчукова
Ира.
– Аня, мы послезавтра с мужем едем на заработки. Возьми нашу младшую Надю
себе как родную дочь, нам ведь семь ртов не прокормить, а у тебя же детей
нет.
– Ты что, белены объелась, Ира? – поспешила отказать та.
На следующий день Ирина снова встретила Анну. Только была уже трезвой. И
снова за свое.
Даже не знала, что сказать. С одной стороны, жалко девятимесячную девочку,
которая из-за горе-родителей может попасть в приют, а с другой – не знала,
как отнесется к этому муж. Да и как потом односельчанам в глаза смотреть,
как объяснить, откуда у нее взялась дочка?
Целый день только и думала об этом. Дома даже с Иваном не разговаривала. Да
и он сегодня был слишком молчалив и неприступен, очевидно, хорошо
наработался за день.
Откуда ей было знать, что Иван не от усталости был неразговорчив. В голове
мужа тоже роились мысли о разговоре с Габельчучкой, которая и ему предлагала
забрать свою младшую дочь.
На следующий день утром Ира пришла на ферму к Анне с маленькой Наденькой на
руках:
– Мы уезжаем. Вещи уже упакованы и загружены. Если не возьмешь ребенка, то
мы его на вокзале или еще где-нибудь оставим. Пропадет – будет на твоей
совести, так и знай!
Куда было деваться? Взяла на руки полуодетую девятимесячную малышку,
завернула в теплый платок, прикрыла курткой и пошла по заснеженным
деревенским улицам домой. Иван, увидев еще издалека Анну с ребенком на
руках, сразу оживился, словно стал моложе. Оставил недорубленные дрова и не
ушел, а побежал за женой в дом.
Дитя возилось в мокрых стареньких дырявых штанах.
Взялись переодевать, но не было во что. Ирина даже никакой одежды не дала.
Анна достала несколько простынь из шкафа. Разрезала их на четыре части и
завернула кроху.
А она, маленькая, черными такими глазками начала водить по всем углам, ища
мать, старших братиков и сестричек, к шуму которых привыкла. Потом
разглядела, что чужой дом — и так расплакалась, что нельзя было никак
усмирить. И в том жалком детском плаче Анна будто видела какую-то свою
вину.
Можно только представить, как пришлось намучиться Филипповым с маленькой
крохой, которая ничего не хотела есть, а ждала маминого молока.
Несколько дней и ночей носили на руках поочередно, пока ребенок не привык к
новому дому, незнакомым людям. А потом искренне радовались каждому
неуверенному, зато самостоятельному шагу, веселому и радостному щебету,
первому ласковому слову «мама»…
И вместе с тем боялись, что приедут родственники и заберут девочку. Но зря.
Хотя через несколько месяцев семья узнала, что Надя у чужих ей людей, когда
увидели, как радостно ей у новых родителей, решили оставить ее.
Вот уже и в школу Надя пошла. Не могли нарадоваться родители успехам своей
приемной дочери.
А какая трудолюбивая была! Матери помогала в доме порядок наводить,
стряпать, огород возделывать.
После школы Надя поступила в мединститут. Хотя и предлагали поселиться в
общежитии, родители ей нашли квартиру, мол, так дешевле и выгоднее
будет.
Хозяйка Татьяна Петровна оказалась удивительно доброй женщиной.
– Ты мне, Надя, не плати. Привезешь продукты, так я и тебе, и себе из них
буду готовить.
Вот только никак не могла понять девушка, почему хозяйка пыталась как можно
меньше попадаться ей на глаза. И почему девушки-однокурсницы Оксана и Валя
ежемесячно платили за квартиру, а она за два с половиной года – ни
копейки.
***
Долго обсуждали ее родители с Татьяной Петровной, как бы деликатнее
рассказать девушке правду, которую скрывали от нее долгие годы. Никак не
могли подобрать слова, которые должны сказать дочери, когда приедет
домой.
А она, увидев в своем доме Татьяну Петровну, подошла к Анне, обняла ее,
нежно прильнула.
– Я знаю, Вы мне не родная мама. Еще в пятом классе девочки об этом
рассказали. Но Вы молчали, так я и не хотела поднимать эту тему, потому что
вас и папу люблю больше всего на свете.
А потом спросила, почему они с Татьяной Петровной так похожи.
– Она твоя родная тётя, – услышала в ответ.
— А я думала, что это женщина, которая меня родила. Так хотела бы увидеть
своих братьев и сестер… Я их обязательно найду.
Комментариев нет:
Отправить комментарий