Я не брала больничный уже десять лет. Всегда считала, что у меня железный
иммунитет. Сколько раз дети приносили из детского сада насморк, кишечную
палочку или грипп, мне всё было нипочем.
Но Вова заразился от них сразу же, и мой дом с тех пор превратился в
лечебницу. А теперь и я слегла. Ломота в мышцах и озноб были для меня чем-то
необычным. Чувствовала, как раскалывается голова, мне сложно было
сосредоточиться на набивании кассы.
Начальник с жалостью посмотрел на меня и велел немедленно обратиться к
врачу.
Честно говоря, я бы, наверное, приняла дома жаропонижающее и вернулась бы
здоровой, но нечистый дернул меня пойти в больницу.
Врач выслушал и сказал, что это бронхит, который вот-вот перейдет в
воспаление. Прописал лекарства, и я направилась домой.
Я пришла домой раньше детей. Было тихо и спокойно. Запила свои пилюли
водой, переоделась в пижаму и потащилась в спальню.
Приятно было для разнообразия прилечь и забыть о заботах бренного мира. Я
даже не знаю, когда заснула. Спала так крепко, что когда мой младший сын
Костя встал надо мной и начал меня трясти, я вскрикнула.
«Мамы не болеют», а вот папы от насморка слегают
— Мама, а ты почему не на работе? — спросил сын, и у меня пошла волна
мыслей. Почему я дома? Проспала?! Только через секунду я пришла в себя.
Когда сказала, что болею, Костя посмотрел на меня, как на ошалевшую. Он
думал, что это невозможно.
Он, Катя, папа — да. Но мама?! Мама никогда не болеет! Я посмотрела на часы
и поняла, что скоро все вернутся. Вылезла из постели, чтобы принести им хоть
что-нибудь поесть. У меня не было сил думать о меню, но не оставлять же их
голодными!
Когда Вова с Катечкой вернулись, я уже накрывала.
— Блинчики с вареньем? Что это за ужин? — муж поморщился.
– У меня бронхит, мне очень плохо и лихорадило весь день, — сказала я и
закашлялась через рукав халата.
— Ты знаешь, меня тоже что-то ломит… — сразу ответил Вова.
Честно говоря, я подозревала, что услышу это.
С тех пор, как мне стало плохо, где-то подсознательно я чувствовала, что
вот так всё закончится. Я никак не отреагировала на эту реплику и сказала,
что врач прописал мне курс лечения и велел лежать.
– Вы поешьте, а я пойду отосплюсь.
Но это были розовые мечты. Каждые две минуты кто-то забегал в спальню со
срочным делом. Костя спросил, могу ли я просто послушать, как он читает
стихотворение, которое должен выучить на завтра. Делаю вид, что слушаю, а
сама уже улетаю в обьятия Морфея.
Ещё спустя некоторое время ко мне зашла Катечка и попросила пришить
пуговицу к пиджаку, потому что она оборвалась.
— Пусть папа шьет.
— Папа болеет, мне его так жалко, — ответила мне дочь, и я внутри
закипела.
Нехотя я надела халат и вышла в гостиную. И тут передо мной предстало
зрелище… Царь семьи, папа, лежал под одеялом и жалостливо охал.
— Что случилось?! — я чуть ли не рычала на него.
А он, едва дыша, шептал, что у него пневмония и я должна над ним сжалиться.
Обычно я не агрессивная, но в тот момент мне хотелось в него вцепиться или
кинуть тапком.
— Нет, Вова, это я больная! Смекаешь?! Впервые за десять лет! Иди к врачу,
если ты такой страдалец! — я захлопнула дверь и вернулась в спальню, злая
как никогда раньше.
Я накрылась пуховым одеялом и вскоре заметила Катечку, растерянно сидящую
на кровати с подушкой для иголок и пиджаком. Я не могла ей отказать. Взяла,
пришила пуговицу и потом снова позвала Костю, чтобы он повторил
стихотворение.
Я приняла ещё одну таблетку и уже хотела окончательно лечь спать…
Но шансов у меня не было, потому что дети продолжали приходить с
сообщениями — что закончилось мыло, что по телевизору были какие-то странные
новости, что они не могли найти сухарики, что не включается микроволновка,
что Катечка не хочет сегодня купаться…
И наконец, последним и самым важным сообщением было то, что папа вызвал
врача, потому что боялся распространения болезни на сердечную мышцу и «не
хочет оставлять семью без кормильца».
Муж пришёл в комнату через час и молча смотрел на меня. Оказывается, он был
по-черному обижен и до сих пор не отошёл, так что вопрос о моем благополучии
отошел на второй план. Я сказала детям искупаться, дала им столовую ложку
рыбьего жира для иммунитета и уложила спать. Через час мы все заснули.
Меня разбудил ужасный кашель из гостиной.
Вове становилось всё хуже… Я побежала туда, а он лежал, тяжело дыша.
— Ты что-нибудь принимал из того, что сказал врач? — спросила я.
— Я еще не купил, — сказал он.
— Ты в своем уме?! У тебя было время, чтобы купить лекарства! Нужно было
сразу идти в аптеку и брать! — я кричала на него.
Он ничего не сказал. Я потрогала его лоб, у него действительно была
температура. Я начала чувствовать себя виноватой из-за того, что ругалась на
него.
— Ты сходишь в аптеку? — он ахнул из-под одеяла, а я с изумлением
посмотрела на него.
Неужели мужчины так тяжело болеют?
Или это только у меня такой муж?! Это уже слишком. Шел сильный дождь, почти
ночь, я должна была лежать в тепле и лечиться, а он сказал мне сходить в
аптеку, потому что не покупал лекарств?! Ага, щас!
Он умоляюще посмотрел на меня, пытаясь вызвать жалость. Я вернулась в
спальню, но, конечно, не могла уснуть из-за мук совести. Наконец я встала и
начала собираться, не веря самой себе, что делаю это. Мне пришлось взять
зонтик, потому что все еще шёл ливень.
Ближайшая аптека уже была закрыта, пришлось ехать на окраину города.
Каким-то чудом мне удалось раздобыть ему лекарства.
Когда я вернулась, он так громко храпел, что мог и почившего
разбудить.
— Вова, просыпайся давай! — я трясла его, но он просто повернулся и с
закрытыми глазами протянул мне руку.
— Ты принесешь мне водички? — немощно спросил он. Я не могла поверить, что
он сам не понимал, как глупо себя ведёт.
Следующие два дня мы провели в постельном режиме, а дети приходили и
задавали десятки вопросов. Вова скулил и отправлял их со всеми запросами ко
мне, я терпеливо выслушивала и отвечала.
Через два дня терапия начала приносить плоды. Я более-менее поправилась и
пошла к врачу на осмотр. Возвращаясь домой, позвонила своему больному царю,
и он ахнул, чтобы я купила что-то, потому что он ничего не мог сам
приготовить.
В такие моменты я задавалась вопросом, как мне вообще удалось заиметь
такого мужа. Когда болен, то беспомощен как ребенок, и эгоистичен. Как
вообще мужчина может называть себя хозяином дома или главой семейства, когда
вся семья держится на женщине?!
Я вернулась без покупок и села перед телевизором.
— Ты ничего не готовишь? — удивился он.
— Нет. Врач сказал мне отдохнуть. Я должна придерживаться его рекомендаций.
Но если хочешь, закажи себе пиццу, — ответила я и включила сериал. Может,
это и не победа в борьбе за права женщин, но, по крайней мере, морально я
ликовала.
Комментариев нет:
Отправить комментарий