Что делать больницам, если на 40 пациентов в них приходится одна медсестра,
а на 42 участка 22 терапевта? И от кого медикам и пациентам ждать помощи,
если их не слышат?
Профессиональное сообщество «Врачи РФ» в августе провело опрос среди 2855
медиков из разных регионов страны, и 87% специалистов сообщили о дефиците
кадров в своих учреждениях. Лишь 9% заявили, что в их больницах и
поликлиниках такой проблемы нет, остальные затруднились с ответом. В первую
очередь жителям маленьких и больших городов не хватает терапевтов, врачей
общей практики, педиатров. Впрочем, и до пандемии они жаловались на нехватку
от 25 до 40% медперсонала. Как кадровый голод отражается на пациентах и
самих докторах, «Новая газета» выяснила на примере Железногорска Курской
области с населением более 100 тысяч человек.
Перекличка после боя
Сегодня каждый визит к местным врачам — испытание. И для взрослых, и для
детей. Уставшие, взвинченные медики работают на пределе возможностей.
Больные тоже на грани — обмен новостями в очередях похож на перекличку в
вышедшем из боя отряде:
— Гастроэнтеролога в городе нет. Был во второй больнице, принимал как
терапевт, а потом исчез.
— Эндокринолога нет. Люди, стоящие на учете, около года не могут попасть на
прием.
— Ревматолога нет.
— Пульмонолога нет.
— В первой поликлинике нет кардиолога, а к тому, что на улице Курской, не
попадешь.
— Так теперь и к терапевтам не прорвешься — надо за неделю брать талон.
Вызываешь скорую — нет бригад, инсультников родственники доставляют в
отделения на такси.
— А с детскими врачами разве не беда? Офтальмолога, гастроэнтеролога,
иммунолога нет. К кому водить детей и у кого самим лечиться?
Зацепишься за одну фразу и «веревкой» потянется… Дочке Елены Световой
(имена и фамилии пациентов в статье изменены) 4,5 года. У девочки порок
сердца. Ребенок должен наблюдаться у невролога и кардиолога. Но последнего в
Железногорске нет. Раз в три месяца Лена возит малышку в соседний город — по
100 с лишним километров туда и обратно. Ехать надо на 6-7 дней, чтобы дочка
выдержала дорогу, осмотры, анализы. Это деньги и время.
— Кроме того нужно периодически кататься в Москву — на обследование. Тоже,
кстати, платно, а в столице только УЗИ сердца стоит больше 5 тысяч рублей.
Здесь же УЗИ не сделаешь и динамику не увидишь, — объясняет Елена. — Перед
поездкой берем справки у невролога и кардиолога, то есть снова отправляемся
к чужим врачам…
У Галины Быстровой недавно заболели муж и бабушка. Мужа с язвой
двенадцатиперстной кишки несколько часов «мотали» по городу на скорой и
Галиной машине — из терапии в хирургию, из хирургии в терапию, пока,
наконец, не поняли, что с ним, и не прооперировали. К 93-летней старушке с
высоким давлением скорая помощь в первый день, по словам Галины, не приехала
вообще — диспетчер просто посоветовала принять лекарства. На четвертые сутки
бабушку в тяжелом состоянии и с явными признаками инсульта доставили в
больницу.
— На сей раз скорая сообщила, что одна бригада ушла в Курск с
инфарктниками, другая осталась обслуживать город. Прождали два часа, —
уточняет Быстрова. — Это были выходные, и в больнице за 4 этажа отвечали
один дежурный врач и 4 санитарки.
— У кого нам лечиться? — повторяют свой вопрос пациенты. — Куда делись
медики?
«Как можно работать в таких условиях?»
Железногорские врачи говорят, что при норме 26 больных в сутки они
принимают 35-40 человек. Медики перегружены. На 42 участках остались 22
терапевта с составом заведующих. Люди увольняются.
В стационаре в ночную смену доктора иногда обходятся без медсестер. В
женской консультации у одного гинеколога нет помощницы-акушерки полгода, у
другого — три месяца. Ведут прием в одиночку, за 15 минут осматривая
беременных, изучая их карты, заполняя документацию.
— Как можно работать в таких условиях? — не понимают специалисты.
Главный врач городской больницы Алексей Филатов подтверждает: Железногорску
не хватает 20 терапевтов,
кадровый дефицит заметен и по докторам, и по среднему медицинскому звену,
учреждения здравоохранения укомплектованы врачами менее, чем на 45%, каждый
сотрудник работает за двоих.
Как и во многих других регионах, люди увольняются из-за растущей нагрузки и
риска заболеваемости. Больше всего Филатова как руководителя беспокоит
скорая помощь: не хватает бригад, на дежурство выходят 3-4 из 7 —
недостаточно фельдшеров.
— 10-15 лет назад в эту службу невозможно было попасть, вакансии мгновенно
закрывались. Но времена изменились. Вчерашние школьники неохотно идут в
учреждения среднего профессионального образования, единицы выбирают
фельдшерские факультеты и сестринское дело. Раньше у нас прекрасно работал
филиал Курского базового медицинского колледжа, но когда 4 или 5 лет назад
мы начали анализировать, а сколько же его выпускников реально пришли в
больницы, увидели, что трудоустроились меньше половины, — комментирует
ситуацию Алексей Филатов. — Тем не менее, активно работаем с филиалом,
предоставляем возможность нашим врачам работать в нем преподавателями. Я
всячески это поддерживаю и как работодатель заключаю договоры на
дополнительные выплаты стимулирующего характера. В прошлом году начали
оплачивать обучение студентов филиала, чтобы они целевым образом были
подготовлены для больницы.
Железногорск выделяет служебное жилье для врачей, переезжающих сюда из
других городов и не имеющих своих квартир. С этого года стартовала программа
возмещения расходов на аренду жилья для докторов: пока в нее включили двух
специалистов и двоих добавят в сентябре. Источник финансирования —
пожертвования Михайловского ГОКа, он передал городу несколько квартир из
нового жилого фонда, все уже заселены. Комбинат выделяет средства для
единовременной — стимулирующей — выплаты врачам (1,5 млн) и фельдшерам (500
тысяч рублей). У врачей условие — семь лет отработки, у фельдшеров скорой
помощи — пять. В прошлом году такую помощь получили 4 фельдшера, в этом —
один врач-педиатр и еще одну получит детский офтальмолог, который осенью
приступит к работе.
Город пытается решить проблему кадрового голода, но попутно возникают новые
сложности. В начале лета чудом удалось спасти травмотделение — один врач
умер, еще двое заболели. Замену искали всем миром и, к счастью,
справились.
Часть докторов перешла в ковидный госпиталь — он сейчас в приоритете:
заболеваемость «стабилизировалась на очень высоких цифрах, и стационарный
этап оказания помощи стал ключевым».
— Дефицит врачей, медсестер, фельдшеров и акушерок — проблема повсеместная.
Когда видение человека ограничивается его горизонтом, ему кажется, что мы
живем в каком-то особенном уголке, но когда он начинает понимать, то узнаёт,
что и в таких регионах, как Белгородская область или Подмосковье, кадровый
вопрос стоит не менее остро, — убежден Алексей Филатов.
Так и есть. В августе на массовые увольнения медиков жаловались жители
Воронежа — из поликлиники №7 ушли 11 врачей, на днях там написала заявление
последняя медсестра, делавшая прививки детям. Министр здравоохранения
Башкирии Максим Забелин заявил, что в 2021 году в республике уволилось более
400 врачей. В Ставрополе только со станции скорой помощи ушли 50 человек из
600. В Хакасии в 2020 году рассчитались 147 медиков, а за первый квартал
нынешнего — 179.
— Ситуация во всех регионах критическая, — констатирует курский
общественник Роман Алехин, к которому доктора часто обращаются за
поддержкой. — Причины — высокая смертность среди врачей, медики переходят на
работу в ковидарии, где хорошие зарплаты: за два года можно получить столько
же, сколько за 5 лет на обычной должности терапевта. Изменилась система
оплаты больницам из фонда ОМС, клиники теряют средства и сокращают зарплаты.
И главная причина — отсутствие стратегического планирования, государственная
система медобразования не готова к тому, что происходит.
Можно ли это остановить?
Президент «Лиги защиты пациентов» Александр Саверский обращает внимание на
то, что нехватка среднего медперсонала в российских клиниках в разы
превышает статистику по врачам:
— Если на 40 больных приходится одна медсестра — это нормально? В связи с
пандемией положение ухудшилось. Врачи, медсестры погибают, а оставшиеся
увольняются. В то же время растут расценки услуг, навязываются
дополнительные, увеличивается количество ошибок.
Уровень доверия населения к докторам падает. Дошло до того, что порядка 30%
пациентов боятся обращаться к медикам.
Глава «Лиги защиты врачей» Семен Гальперин прямо называет виновников
массовых увольнений опытных специалистов:
— Реформа, проводившаяся в здравоохранении в течение примерно 10 лет,
уничтожила любые надежды на улучшение. Оптимизация урезала и сократила всё:
выделяемые больницам средства, медработников. Профессионалы не находят себе
места и увольняются, а молодежь, глядя на происходящее, ищет другие сферы
применения своих способностей. Если в столицах — Москве и Санкт-Петербурге —
еще можно прожить на зарплату врача, хотя тоже не без вопросов, то в
регионах на нее прокормить семью трудно. О повышении уровня специалистов,
подготовке кадров в таких условиях бессмысленно говорить.
По мнению Гальперина, здравоохранение нуждалось и нуждается в реформах, но
у нас после министерских преобразований на одного врача нареформировали по
команде руководителей.
— Медицинскую общественность никто не слышит. Во всем цивилизованном мире
ведомства ориентируются на мнение экспертов-практиков, а у нас чиновники
сами что-то там между собой решают — без врачей. Надо менять систему
управления здравоохранением. Минздрав Австралии состоит из трех человек, и
им этого вполне достаточно, а у нас тысячи бездельников, пишущих новые
правила и рекомендации, — приводит сравнение Гальперин. — Врачам была
обещана зарплата на уровне двух средних по региону, и люди ждут ее с 2012
года. Теперь обещают вернуть тарифные ставки. А кто дал возможность
высказаться самим медикам?
«Они умирают, а мне нечем их лечить»
Врач-реаниматолог из уральского города обратился к людям с просьбой о
помощи: больным не хватает медикаментов
В 2016-2018 годах Министерство здравоохранения РФ упразднило интернатуру и
оставило ординатуру. Расчет был на то, что в нее попадут немногие, и не
попавшие пойдут работать участковыми терапевтами и педиатрами.
Предполагалось, что их можно будет направить в первичное звено, и к 2020
году у нас закроются вакансии в поликлиниках. Но жизнь показала
обратное.
Выпускники вуза, принимающие экстремальное по нынешним временам решение
идти в медицину, пытаются всеми правдами и неправдами закончить ординатуру.
Шанс — целевая подготовка: комитет здравоохранения передает часть квот
мединституту для целевиков, с ними заключается договор, а после ординатуры
выпускник должен не менее трех лет отработать в медучреждении. Через два
года выяснилось, что целевые договоры молодых специалистов ни к чему не
обязывают. Получил профессию за счет государства (а год стоит 250-260 тысяч
рублей) и не поехал в тот же самый Железногорск, потому что ответственность
за неисполнение договора сведена к минимуму.
Позже в Закон об образовании РФ внесли изменения, условия для целевиков
ужесточили, новых врачей обязали возмещать расходы на обучение в случае
нарушения договора. Только пока чиновники исправляли свои ошибки,
Железногорск, например, по рассказам медиков, потерял 15 целевиков:
эндокринолога, гастроэнтеролога, реаниматолога, хирурга и так далее. Вместо
15 врачей город получил одного — реаниматолога.
Так у нас проводятся реформы.
Новые кадры в российские больницы не идут — не хотят. А старые долго не
протянут. Медики, участвовавшие в опросе сообщества «Врачи РФ», рассказали,
что работают на полутора (37%) и двух ставках (18%).
Основной причиной дефицита кадров 47% докторов считают низкие зарплаты. 32%
уверены, что всему виной оптимизация здравоохранения и излишняя
бюрократизация работы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий