В течение пяти лет я жила с одной мыслью в голове. Мне ничего не нравится, меня все безразлично. Кроме одного вопроса: где мой ребенок?
Каждый год, на Рождество, день рождения Лизы и на ее именины я покупаю подарки, которые раскладываю у нее в комнате. Каждое воскресенье я готовлю салат и жду. История из жизни, присланная Мариной.
Каждый год в это время я захожу в комнату Лизы, чтобы прибраться. И как всегда в дверях я чувствую, что мое сердце доходит до горла. Это непонятное чувство, которое меня очень ранит. Моя боль никогда не исчезнет, как и моя тоска по моей дочери, которая покинула дом пять лет назад и не вернулась…
Я помню это утро. Вместе мы сидели за завтраком, и планировали выходные. Ничего особенного — собирались поехать в торговый центр за покупками. Мы спорили о том, что приготовить на ужин.
Больше интересного - в нашей группе https://goo.gl/C2J5NM
— Я приготовлю куриный суп, — предложила я. — Это будет идеально в эти прохладные дни.
— Только суп? — возразила Лиза. — Давай сделаем оливье. Знаешь, такой сытный, чтобы ложка стояла, — она весело улыбнулась.
— Нет, оливье — самый жирный и вредный из салатов, — возразила я. — Куриный супчик! Подумай, такой ароматный, горячий…
— Мама, — наседала дочка. — Ты знаешь, я не люблю эту маслянистую воду. Ну, если… — Она замолчала на секунду.
— Если ты приготовишь свой бульон с курицей, тогда потом напеки блины. Которые обычно делаем — с мясом. Самые лучшие в мире!
Я рассмеялась, она победила. Я знала, что блины, фаршированные фаршем, это одно из любимых блюд Лизы. Она также знала, что я не могу ей отказать, поэтому подмигнула мне и сказала:
— Все, договорились!
Внезапно ее взгляд метнулся на часы, висящие над холодильником.
— Ого, Боже мой! Я опаздываю! Мне нужно идти!
Моя дочь очень серьезно относилась к занятиям в университете. Будучи первокурсником, она заботилась обо всем и была уверена, что не опоздает на какую-либо лекцию.
Полиция только начала работать через 48 часов
Сидя за кухонным столом, я смотрела, как она одевается, кладет что-то в сумку, и быстро убегает в коридор. Через мгновение она вернулась, накинула короткую красную куртку.
— Папа, мама. Я вернусь вечером. Мне еще нужно сидеть в читальном зале, готовить реферат, — сказав это, она чмокнула меня в щеку и побежала к двери.
— Лиза, одевайся теплее! — закричала я вслед, но в ответ только хлопнула дверь.
Это был наш последний разговор. Банальный, обычный, потому что мы были уверены, что впереди еще тысячи таких утренних бесед. Но это произошло по-другому. Лиза не вернулась к вечеру, как она обещала.
Ее мобильный телефон не отвечал, срабатывал автоответчик, предлагающий оставить голосовое сообщение. Я сидела и ждала, отбивая дурные мысли.
Что мне делать? Кому позвонить? Я лихорадочно пыталась вспомнить, каких новых друзей и одногруппников упоминала дочь.
Но за такое короткое время, прошедшее с начала учебного года, у нее не было времени, чтобы ближе познакомиться с кем-то. Я села у окна и нервно уставилась на улицу, надеясь, что в свете фонаря, наконец, появится ее красная куртка. К сожалению, было мало прохожих и никого похожего на мою стройную, длинноволосую дочку.
Суп остыл давно, блины начали черстветь, и я все больше беспокоилась. Около десяти вечера я решила позвонить мальчику, с которым Лиза встречалась какое-то время. Они уже расстались, но, возможно, они говорили, может быть, он ее где-то видел, что-то знает…
— Добрый вечер, это мама Лиза, — представилась я, когда позвонила ему.
На заднем плане я услышал звуки вечеринки.
— Лиза с тобой?
— Лиза? Нет! Мы расстались, — проворчал он. — Я не видел ее уже месяц.
— Прости, просто уже поздно, а она не вернулась домой, — объяснила я.
— Я очень беспокоюсь о ней.
— Да ну че вы? — он был странно груб, неадекватен ситуации. — Это просто вечер, она взрослая…
— Конечно, но я все равно нервничаю. Разве ты не знаешь, Максим, куда она могла пойти? — спросила я.
— Я понятия не имею, и мне все равно, — парень явно рассердился. — Пожалуйста, не звоните мне.
Я повесила трубку , полная худших предчувствий. Снова я набрала дочери. «Абонент находится вне зоны действия сети…», — прозвучало сообщение.
Опять я вернулась к окну. Хорошо, что хотя бы не было дождя.
К полночи я обзвонила все больницы в городе, но они не принимали пациентов, которые подходили под описание Лизы.
Опустошенная, я сидела на кухне с сотовым телефоном в руке… Я проснулась, когда сотовый телефон упал на пол. Мне было холодно, все мое тело болело. Я посмотрела на часы: был пятый час утра… Я быстро сделала себе чашку чая, чтобы согреться немного, и побежала в полицейское отделение.
Скучающий полицейский сообщил мне, что он не может принять уведомление о пропаже человека, поскольку еще не прошло 48 часов с тех пор, как моя дочь ушла из дома. Утром я бросилась в университет, хотя знала, что вряд ли найду кого-то, кто знает Лизу.
Мои попытки найти дочь сошли на нет. Я связалась с друзьями Лизы из школы. Никто из них ничего не знал. И у них не было ни малейшего подозрения, что могло произойти. Даже ее ближайшая подруга Даша не имела никаких предположений.
Полиция, которая, наконец, занялась этим делом, ничего не зафиксировала. Лизу в последний раз видели в пятницу вечером, когда она покинула университетскую библиотеку. Консьержка вспомнила ее, потому что ей понравилась красочная куртка девушки. Она утверждала, что Лиза уехала около семи вечера, и никто не сопровождал ее. Отсюда след моей дочери был потерян: никто ее не видел, она, кажется, исчезла в воздухе. Объявления о пропаже с изображением Лизы начали развешивать в городе.
Так началась моя драма, которая длится пять лет… Много раз я ездила по нашему и соседним регионам в места, где были обнаружены неопознанные трупы молодых женщин. Сначала каждый раз с ужасом, что в этот раз нашли тело Лизы… Затем со странной, болезненной дилеммой, потому что иногда мне казалось, что я предпочитаю худшую истину этой постоянной неопределенности. Я даже проверяла абсурдные сообщения о том, что ее держали в какой-то секте, что кто-то видел ее в Москве, за несколько сотен километров от дома… Всё впустую.
Телефон Лизы был найден где-то в парке на другом конце города. Это она потеряла его там, или ее похититель, или убийца выбросил его?
Неизвестно. Полиция обыскала район очень тщательно. Ничего не нашли.
Иногда я слышу ее шаги на лестнице, ее счастливый голос
Вся моя жизнь вращалась вокруг моей дочери, а точнее ее отсутствия. Больше ничего не интересовало. Наконец, моя подруга убедила меня позаботиться о себе. Она повторяла, что пока никто не нашел тело, есть еще надежда, что Лиза жива. И я должна выглядеть и вести себя нормально.
— Подумай, — она говорила со мной, как с ребенком. — Когда Лиза вернется, она не узнает тебя в этом состоянии.
Я сама не узнавала себя в зеркале. Эта была старуха с затуманенными глазами, смотрящая вниз с тощего лица, с серыми стручками волос, свисающими вдоль морщинистых щек. Я была не похожа на себя. Моя подруга была права. Пока тело не найдено, еще есть надежда. Я цеплялась за эту мысль, как спасательный круг. Мой ребенок жив, она вернется, и весь этот кошмар закончится.
Каждый год, на Рождество, день рождения Лизы и на ее именины я покупаю подарки, которые раскладываю у нее в комнате. Каждое воскресенье я готовлю салат и жду. Иногда мне кажется, что я слышу поспешные шаги на лестнице, а потом я умираю в ожидании. Я представляю, что сейчас она откроет дверь своим ключом и забежит с улыбкой: «Привет, мама!».
Но это только мои мечты.
До сих пор ни её тело, ничего больше, кроме телефона, не было найдено. И я балансирую между отчаянием и надеждой. Моей дочери было бы двадцать три года. Иногда я думаю, что больше не могу этого терпеть. Иногда я злюсь на нее за то, что она оставила меня так, не сказав ни слова. Но я знаю, что, если бы она нашлась я бы простила ей всё…
Комментариев нет:
Отправить комментарий